Жизнь крестьян состояла не из одних трудов праведных. Деревня умела и отдыхать. К праздникам готовились загодя, его ждали не только взрослые, но и дети. Дети – даже особенно. И не только ради подарков или обильного угощения, хотя здесь, наверное, уместно сказать, что очень уж желанным был для всех любой праздничный стол из-за частых и длительно изнурительных постов. Для крестьянина многие, если не все, народные и церковные обычаи, традиции, обряды естественно и закономерно вписывались в круг его хозяйственной деятельности и духовной жизни, служа своеобразной наградой за нелегкие, порой изнурительные будни.
Как отдыхали наши предки
Девушки на вечеринки приходили с прялками, но делали они это, как говорится, для отвода глаз: много ли напрядешь, если гармошка так заливается, что ноги сами в пляс просятся. Плясали чаще всего четырехколенную кадриль. В перерывах пели песни, частушки, вели беседы, щелкая орешки (позднее появились и семечки). Парни, случалось, на вечеринках баловались винцом, но именно баловались, а не напивались. Отгуляв, таким образом, вечер-другой, переходили в другую деревню, знакомились, приглядывались к соседям и соседкам, задерживаясь там, где находили для себя личный интерес.
Праздничные, да и любые обычные вечеринки затягивались обычно далеко за полночь.
Посетите музей под открытым небом Малые Карелы в выходной и ли праздничный день, и вы воочию увидите, как отдыхали наши предки.
Однако не скучала молодежь и днем. Устраивали ледяные горки и катались с них в специальных санках-чунках. Горки строились на высоком берегу реки, санки улетали с них по льду метров на 300-400. Каждый парень, если он начинал женихаться, должен был обязательно прокатить с такой горки свою девушку. То-то игрище было – с визгом, смехом, если парочка летела в сугроб, что порой и делалось преднамеренно.
Гуляния на Масленицу
А на Масленицу, кроме катаний на чунках, устраивались катания в санях по деревне, да не в одиночку, целыми поездами. Это было прекрасное зрелище. В деревне — был самый настоящий самодеятельный праздник, свое собственное действо, в котором ты и зритель, и артист, сам веселился и других веселил. В гриву каждой лошади их хозяева вплетали яркие ленты, на дугу крепили звонкий валдайский колокольчик, да и сани украшались – кто на что горазд был. Несется по деревне такой поезд – по тридцать-сорок саней сразу – аж дух захватывает! Посмотреть на эту забаву даже немощные старики выходили. А поезд пролетал деревню, задержавшись на какое-то время у ледяной горки, где снова катались в чунках, и мчался к следующей деревне общества. И так — пока всю округу не объедет, не обскачет с шумом, звоном, гамом, с песнями да развеселой музыкой. Незабываемое зрелище…
Престольные праздники
Отмечала старая деревня праздники и летом, даже в дни страды. Это были в основном престольные праздники — в честь того или иного святого, которому была посвящена деревенская церковь. Так что у каждой деревни, если она имела храм божий, был и свой престольный праздник.
На престольные дни в каждом доме варили пиво, готовили закуски и пировали два-три дня. Взрослые люди проводили праздники обычно дома, а молодежь облюбовывала себе место на лугу у реки. Как правило, на такие гулянки собирались парни и девчата из четырех – пяти окрестных деревень. Плясали под разноголосые гармони все ту же кадриль, пели песни, компаниями, в ряд, гуляли по лугу. Гулянье начиналось в полдень и заканчивалось поздно вечером, но нередко продолжалось оно и на другой день. Люди в возрасте тоже приходили вечером на луг, но не петь-плясать, а, прежде всего, присмотреть для своего сына невесту.
Рождественские праздники
Но главные праздники – отрада и украшение деревенской жизни выпадали на зиму. И первым среди них по старшинству и почитаемости шло Рождество. Это был какой-то светлый и радостный праздник, ожидаемый всей семьей. Конечно, необычайно сильную, заглавную, можно сказать, окраску придавало ему религиозное начало: ведь дата рождения Христа – это до сих пор отправная точка и нашего летоисчисления. Но в то же время народное сознание, руководствуясь отголосками каких-то смутных, еще более древних ритуальных обычаев, связывало с этим днем и завершение крестьянином извечного цикла многотрудных работ на земле, и стремление предугадать, окажется ли будущий год благоприятным для земледельца или нет.
В этот день (или канун его) крестьянин брал на заметку многое в природных явленияк: есть ли иней на деревьях, ясный день или метет метель, звездится небо, хорош ли санный путь, полагая, что густой иней сулит обильные хлеба, метель – роенье пчел, а звезды – урожай на горох. Вся эта система примет и поверий наделяла Рождество особым смыслом – таинственным, загадочным, уходящим в несказанно седую древность и полным неясных надежд.
Но зато всеобщее желание наконец-то вкусно поесть и погулять после унылого, надоевшего и изнурительного поста начисто лишало его всякой мистики, делало по земному близким и понятным, да еще каким близким и понятным.
Попробуй, посиди неделю за неделей на киселях да затирухе, не захочешь, да вспомнишь, как строжила тебя бабушка: «Погоди, пост, он подожмет тебе хвост!»
Что верно, то верно, поджимал пост хвосты, хотя и амбар, и клеть не были пусты. Но с наступлением праздника приходил конец и вчерашнему хлебу на столе, и приевшейся картошке в горшке. Мясное заговенье разрешало все: и долгожданные щи с мясом, и обмасленные пышные пироги, шаньги. Но прежде, чем сесть за стол, надо было обязательно сходить в церковь,причаститься.
Свадьбы на селе
Свадьбы на селе чаще всего игрались весной или осенью. В целях обеспечения молодым счастья на протяжении всей свадьбы проявлялось сопротивление ей. До самого свадебного дня противилась происходящему невеста, даже если она шла замуж своей охотой. Отсюда её причитания, которые всегда были импровизацией, не нарушающей строгих традиционных форм. Причитая, просватанная девушка «вопила громко», хлястая руками о лавку и пол». И все воспринимали это как должное, ей говорили: «не наплачешься за столом, дак наплачешься за столбом».
Сопротивление свадьбе исходило не только от невесты, но и от «приходящих» — односельчан, в день свадьбы провожающих невесту из родной деревни. Они загораживали дорогу свадебному поезду, пели так называемые корильные песни, в которых укоряли «жениха, ругали и высмеивали «сватовца» (или «вершника», если он ехал верхом на лошади, возглавляя свадебный поезд»).
Сватовец, сватовец,
Да лукавый черт сватовец,
Да лукавый черт сватовец,
Все ходил да лукавился,
Не путем, не дорогою,Ой, не путем, не дорогою –
Стороной обоколицей,
Стороной обоколицей,
Да собачьими тропами,Ой, все собачьими тропами,
Да звериными нормами,
Все звериными норами,
Все ходил да нахваливал,Все ходил да нахваливал,
Чужую дальнюю сторону,
Чужую дальнюю сторону.
Все зложейку незнакомую,
Ой, зла –чуда сына отецкого
Старую деревню невозможно представить без песен. Песен было великое множество: хороводные, игровые, любовные, свадебные. Под колыбельные качали люльку с младенцем, под поминальные прощались с умершим.
Использованные источники:
(По материалам книг Плотникова Н. «Выставочные давности» и Ариниан Е.И. «Религия Вчера, сегодня, завтра», а также воспоминаниям старожилов).
